Возвращение гончих
Олень жив — встреча через 40 с лишним лет. Самые выдающиеся машины гоночной команды Jägermeister Racing, за которую в период с 1972 по 2000 годы выступали такие знаменитости, как Хилл и Лауда, Беллоф и Штук, Масс и Икс, отыскал и собрал у себя Экхард Шимпф. «Изюминка» его коллекции, легендарный
Взгляд устремлен вдаль, и нахлынули воспоминания. На лице 77-летнего мужчины появляется мечтательная улыбка: «Это было подобно встрече со старым другом». Экхард Шимпф уже не на треке автодрома Motorsport Arena в Ошерслебене, но заметно, что в мыслях он снова летит по трассе в оранжевом болиде 911 RSR выпуска 1974 года.
Перенесемся в Брауншвайг. Снаружи павильон почти полностью черный, лишь оранжевая цифра намекает на то, что находится внутри — исторические прототипы команды Jägermeister в своем знаменитом окрасе. Здесь дух легенд прошедшей эпохи, хотя запахи в павильоне вполне современные. «Еще не всё и не совсем готово», говорит Шимпф и просит не фотографировать. «Нам еще требуется некоторое время, чтобы все здесь выглядело как надо». Бывший руководитель и сам пилот «оранжевой команды» имеет в виду только интерьер павильона, автомобили же все готовы к старту.
Экхард Шимпф почти достиг цели. Вместе со своим 51-летним сыном Оливером, председателем правления технологической компании, он хочет вернуть в Брауншвейг, в этот черный павильон самые интересные прототипы своей команды. «Мы собрали все известные автомобили», с гордостью сообщает Шимпф-старший. Задумка удалась. При поддержке семейного предприятия Mast-Jägermeister отец и сын приобрели в различных странах мира более дюжины «гончих» в цветах Jägermeister. Если бы коллекционеры болидов заранее узнали о планах брауншвейгцев, то «цены на автомобили были бы нереальными», убежден Шимпф. Украшением коллекции он считает
Слова это вообще его стихия. Ведь Шимпф не был профессиональным гонщиком, работу менеджера команды и заезды в качестве пилота он совмещал со своей работой журналиста местной газеты «Braunschweiger Zeitung». Начальник у него был с пониманием, писать Шимпф очень любил, поэтому и преуспевал и на треке, и в редакции. Позже Шимпф много лет был членом руководства этой уважаемой газеты.
Охота за «гончими трека» начинается в 2007 году, и сначала кажется, что она будет несложной. Шимпф хорошо помнит, как сидели они с Джоном Бирном, которому Шимпф в начале 1980-х продал свой
«Я поручил вести переговоры Оливеру, так как считал себя чересчур эмоциональным для этого». Три или четыре раза сын летал в Сан-Франциско, посещал семью Бирна. Наконец тот решил: «Я обещал, значит, так тому и быть». Главная часть операции по возвращению «оранжевого» увенчалась успехом.
Потом был телефонный звонок в Брауншвейг. «Очень волнующий для меня момент», вспоминает Экхард Шимпф, разворачивая старый, 1970-х годов плакат о гонках, лежащий в павильоне между старыми наклейками с изображением оленя и водительскими удостоверениями. «Автомобиль был частью моей жизни», произносит он и затем, словно стесняясь невольного пафоса своих слов, поясняет: «Не то, чтобы я ограничивался тогда автоспортом, но время действительно было захватывающее».
Когорта водителей команды Jägermeister Racing в период с 1972 по 2000 годы действительно впечатляла. Это были сливки гоночной элиты, начиная с двухкратного чемпиона мира Грэма Хилла, за которым следовали Вик Элфорд, Ники Лауда, и конечно, Ганс-Йоахим Штук, Штефан Беллоф, Ронни Петерсон, Йохен Масс и Жаки Икс. Более сотни пилотов. Команда Экхарда Шимпфа гонялась во всех популярных классах, от горных гонок до Формулы 1. И сам Шимпф был их непременным участником. Спонсировал его кузен Гюнтер Маст, владелец фабрики травяных ликеров. «За свою работу менеджера команды я никогда денег не получал. Мне позволяли непосредственно участвовать в гонках, быть при этом, и мне этого было достаточно», так описывает Шимпф семейную договоренность.
И вдруг этот человек со светлыми, слегка вьющимися волосами произносит фразу, вызывающую недоумение: «Я был гонщиком без амбиций».
Шимпф говорит, большей частью, негромко, особенно когда речь заходит о важном. Как сейчас. Он быстро понял, чего ему не хватает, чтобы стать выдающимся гонщиком: безбашенности, той самой толики безумства. «Между тем, я любил атмосферу гонки, чувство причастности к ней. Я стартовал вместе с классными гонщиками и был, черт возьми, тоже неплох», заключает он, не перебарщивая со скромностью в пользу оправданной объективности. Шимпф, прежде всего, нередко побеждал в горных гонках, но также неоднократно добивался хороших позиций на кольцевых трассах. Он, несомненно, был талантлив.
«Я испытывал наслаждением от того, что я — гонщик. Мне нравилось быть частью команды». Его глаза загораются, речь льется быстрее и мелодичнее: мастер слова черпает вдохновение у героя асфальта. Гонщики были общностью. Вечером, накануне старта они собирались вместе. «Нас было человек 16 или 18. Мы шли вместе ужинать, а на следующий день выходили на старт». Коллекционер и гонщик произносит мечтательно: «Кто не сидел за штурвалом, тому не понять это чувство». И вот старт. Вся гончая стая рвется к первому повороту. «Для того, кто стоит за ограждением трассы, эта картина неведома». Темп рассказа Шимпфа становится еще быстрее: «Вокруг тебя лидеры гонки, ты видишь рядом Штука или Лауду, Воллека или Штоммелена — просто сказка».
В 1982 году Шимпф, рейсер по совместительству, решает: «Все, хватит». И вешает комбинезон гонщика на гвоздь. Он всегда сознавал опасность печального исхода, «хотя для себя я это исключал» — пока не настал тот самый момент в 1 000-километровой гонке на Северной петле Нюрбургринга. Всё тогда складывалось для Шимпфа хорошо, но перед трамплином «Пфланцгартен» вдруг мелькнула мысль: «Что я здесь, собственно говоря, делаю? Сейчас сломайся что-нибудь — и мне конец». В этот момент пришло решение. На выступлении в той гонке оно не отразилось: в своем последнем серьезном состязании гонщик из Брауншвейга был на финише четвертым.
Гонка завершилась, он садится в машину и едет в Брауншвейг, сказав — должно быть, очень тихо — своей жене Хайди: «С меня довольно». Прощание было на удивление легким: «Я чувствовал, что и физически я был на пределе».
Перенесемся во времени в настоящее. Ошерслебен, Экхард Шимпф сидит в шлеме и комбинезоне гонщика в своем RSR и переключает передачи. Каждое движение рассчитано. Оливер предупреждал отца: «Автомобиль почти непригоден к эксплуатации. Передачи втыкаются туго, все очень неточно, ходы переключения находишь еле-еле». Экхард улыбается и говорит негромко: «Я снова стал частью автомобиля». Встреча со старым другом.
Шимпф выезжает на трассу. 14 поворотов на дистанции длиной чуть более трех с половиной километров. «Все сразу вспоминается», так опишет он позже свои ощущения. «Сел в машину, переключаю передачи вверх-вниз: раз, два — всё в норме». Где-то глубоко в памяти отложилось знание особенностей болида. Спрятано далеко, но стоит лишь позвать, и оно тут как тут — знание жизни.
Остались и маленькие, видимые подсказки. Например, желтая наклейка на руле, служащая указателем прямого положения колес.
Заржали зычно 330 «лошадей» — значит, олень жив.
Aвтор Эдвин Бааске
Фотограф Tеодор Барт