Искусство в Лос-Анджелесе

Живые картины, или когда искусство имитирует жизнь и из 3D получается двумерное пространство. Алекса Мид разрисовывает людей. Так можно описать жанр искусства, в котором она работает. Однако это банальное описание никоим образом не отражает необычность творчества молодой американки. Она сводит объекты своего искусства — живых людей — к двумерным компонентам полотна из красок. Из этой единой композиции и получается картина. Тем самым, Мид бросает вызов созерцателю произведения, точнее — вызов его способности к восприятию. А для самовосприятия «компонента» это вызов и подавно.

Чтобы попасть к художнице, нужно миновать клубок асфальтовых дорог Лос-Анджелеса. Проехать мимо разрисованных граффити стен, некоторые из которых просто поражают; мимо кафе, в которых бурлит жизнь; через Эхо-Парк — квартал различных модных течений, любимый художниками, фотографами и музыкантами, старый, немного богемный и не слишком освоенный бизнес-элитой. Едва мы сворачиваем с Альварадо-стрит, как растительность вокруг становится пышнее. Вдоль крутых улиц жмутся особняки. Не всякому автомобилю с ходу дано одолеть подъем. Алекса Мид — каштановые волосы, веснушчатая, босая — идет по раскрашенной во все цвета радуги лестнице в дом.

В гостиной, одновременно служащей спальней и мастерской, рождаются уникальные произведения, которые можно назвать картинами, но в то же время это и перформанс. Мид разрисовывает людей акриловыми красками, и те, в конце концов, выглядят как картины. На коже она рисует кожу, на губах и веках — губы и веки. На ваших глазах трехмерный человек превращается в двумерное, почти плоское изображение. Менее чем за шесть часов Мид «сжимает» объекты до 2D. Двумерность как форма искусства в эпоху революции 3D. И, тем не менее, ее модели выглядят более живыми, более сияющими. Мид размещает их в подготовленном, нарисованном красками пространстве. Произведения «не-вечного» искусства она затем фотографирует своей перемазанной красками камерой Cаnon, а также почти стерильным, если хотите, незапятнанным смартфоном. И лишь оставшиеся нераскрашенными глаза и волосы говорят зрителю о том, что смотрит он не на картину.

Под действием этого творения начинаешь сомневаться в своей способности адекватного восприятия, представления об искусстве, пространстве и реальности дают трещину. Эффект становится еще более сумасшедшим, когда Мид вписывает модель в реальное трехмерное пространство. Нужно время, чтобы до созерцающего действительно дошло, что же он видит. «Я понимаю процесс рисования человека на человеке, как новую упаковку все той же базовой информации, при этом кажется, что на поверхности возникает нечто новое», говорит Мид, разрисовывая меня вплоть до ушей быстрыми, точными мазками. «Внутри личность остается той же личностью, моя интерпретация заключается лишь в тонком слое на ее поверхности».

Смена курса

Aлекса Мид родилась в 1986 году в Вашингтоне. Уже в подростковом возрасте девушка с активной жизненной позицией хотела в будущем заниматься политикой. Такое свойственно многим молодым людям в столице США. «Я планировала, когда мне исполнится 25, стать кандидатом в Конгресс США». Она изучала политологию в элитном колледже Вассар, работала в пресс-службе команды Обамы во время предвыборной кампании в Колорадо. Но потом все же решила заняться искусством.

Она — художница-самоучка. Мастерской ей служил подвал родительского дома. Сначала она экспериментировала с красками на природе, разрисовывая деревья и траву, пыталась уловить движение тени. Позже стала экспериментировать на людях. Хотела понять, что получится, если рисовать тень на тени, отбрасываемой человеком. Так пришло открытие, что можно из людей делать двумерные картины. «Меня всегда волновали пространство, свет и тень», рассказывает Мид. «Холсты — это не моё».

Прорыв

Родители Мид до последнего времени были не в восторге от выбора дочери, считая, что в этой профессии не разбогатеешь. Алекса, по характеру — вполне себе деловая американка, все же решила узнать, что значит зарабатывать на жизнь только как художник. Она побывала на многих вернисажах, в галереях, где запоминала имена мастеров, чье творчество ей нравилось. Она писала им мейлы, пила с ними кофе и бомбардировала вопросами.

Дебют Мид состоялся в октябре 2009 года. В галерее Positron в Балтиморе она раскрасила свою младшую сестру Джулию, создав эдакий натюрморт в земляных тонах. Акция совершенно неожиданно стала прорывом для молодой художницы. Влиятельный блогер Джейсон Коттке в то время опубликовал заметку о рисовании на теле. Прочитав ее, один знакомый Алексы Мид сказал, что Коттке не мешало бы познакомиться с ее искусством. Блогер «запостил» фото разрисованной Джулии, о чем Мид даже не знала. «В течение нескольких часов мой электронный почто-вый ящик заполнился тысячами посланий. Люди со всего мира звонили мне, русскоязычное издание «Playboy» предлагало мне расписывать голых женщин», вспоминает Мид.

Алекса не первая художница, которая использует человеческое тело в качестве холста. Но в ее манере есть что-то свое, нечто, очаровывающее людей. «Многое в искусстве требует интеллекта, зритель должен проделать работу мысли», считает Инго Зойферт, мюнхенский галерист Алексы Мид. «Настоящее эмоциональное впечатление на меня в последние годы произвело только ее искусство».

Ошеломленные лица

Произведения Мид уже выставлялись в таких знаменитых музеях и галереях, как National Portrait Gallery в Вашингтоне, Saatchi Gallery в Лондоне, Pinacothèque и Musée Maillol в Париже. Цены на фотографии ее работ сегодня выражаются четырехзначными числами в евро, часто они еще дороже. В Лос-Анджелес Мид приехала три года назад, чтобы работать вместе с перформанс-артисткой Шейлой Ванд. После того, как актерская карьера Ванд пошла вверх, совместные проекты закончились. Но Мид не уехала: «Невероятный свет и сияние солнца в Южной Калифорнии вдохновляют меня. Кроме того, я нашла здесь для себя комьюнити, ведь в Лос-Анджелес каждый приезжает со своей мечтой». И мечты эти, по ее словам, не имеют ничего общего с деловой одеждой, офисами и политикой.

На обратном пути из холмистого Эхо-Парка в центр Лос-Анджелеса мне в голову приходит мысль, что я, недавняя модель, уже не осознаю на себе слой засохшей краски, ставший к этому времени коркой. Ты забываешь себя как объект. И лишь когда автомобиль останавливается перед светофором, я вижу свою двумерность в глазах ошеломленных водителей и пешеходов, которых моя личность в интерпретации Алексы реально сбивает с толку. Таким и должно быть искусство: сбивать нас с толку, пробуждать, чтобы мы осознали, что же, наконец, мы видим. Мгновения искусства.

Текст Хеленa Лаубе
Фото Tеодор Барт