Рёрль: взгляд в прошлое

Он не любит рассуждать о прошлом, шумиха вокруг него ему крайне неприятна. В марте Вальтеру Рёрлю, лучшему на все времена раллийному гонщику, будет 70 лет. Для «Christophorus» он достает старые фотографии и вспоминает особенные моменты жизни — встречи с интересными людьми, достижения и успехи в карьере.

1) Начало большого пути

Без моего друга и партнера по горным лыжам Герберта Марецека я никогда бы не стал профессиональным автогонщиком. Однажды во время подъема в горы он завел со мной такой разговор: «Судя по твоей манере вождения, тебе надо стать раллистом или автогонщиком». Тогда я только ответил: «Сам подумай, где же взять на это деньги?» Он: «А если я найду тебе автомобиль, и это тебе ничего не будет стоить, согласишься?» Я: «Ну, если денег не возьмешь, пожалуй, попробую». Ладно, достал он автомобили: один раз позаимствовал у друга, другой раз взял автомобиль для пробных поездок из автосалона. Герберт постоянно мотивировал меня. В 1970-м он продал акции своего отца, чтобы за 15 000 немецких марок приобрести подержанный Safari-Porsche с пробегом 120 000 км. На нем мы участвовали в ралли Бавария, этапе первенства Европы. Это были лишь пятые по счету мои соревнования, и пока мы не сошли с дистанции, мы в одиночестве лидировали. Надо сказать, что до этого после каждого ралли Герберт уже писал в специализированные журналы: «Мой друг Вальтер — лучший гонщик в мире, Вы должны помочь ему получить контракт с заводской командой». Сработало: главный редактор журнала «Rallye Racing» познакомил нас с представителем одного автоконцерна, и я с ходу выиграл следующий этап европейского первенства по ралли. После этого я уже числился в топ-20 по версии ФИА, уволился с работы в епископате Регенсбурга и сообщил матери радостную новость: становлюсь раллистом!

2) Совершенство на любой трассе

А это мы с Францем на лыжах… Одно время мы очень тесно общались, поскольку его менеджер Роберт Шван сотрудничал и со мной. Франц Беккенбауэр уговорил меня, присоединиться к группе «Шнеефоршер», в нее входили 15 знаменитостей (Зепп Майер, Вилли Хольдорф, Макс Лоренц, Уве Зеелер и другие), они каждый год ездили в Обертауерн кататься на горных лыжах. Кто-то хорошо катался, кто-то — не очень. По контракту мне было запрещено кататься: в случае травмы я лишался бы хорошо оплачиваемой работы. Однако, деньги меня никогда не интересовали. На лыжах я катался всегда: еще до начала карьеры гонщика у меня уже был сертификат инструктора по горным лыжам. На госэкзамене у меня был четвертый результат в Германии, и меня даже взяли в команду инструкторов Немецкого горнолыжного союза. Раньше часто говорили: Рёрль помешан на скорости, будь то горные лыжи или автомобиль. Но скорости я скорее побаиваюсь. Стремлюсь к совершенству. На горных лыжах я добивался такой естественности движений, как если бы спускался с горы без лыж. Управлять автомобилем я старался научиться так, чтобы при повороте руля даже пальцем руки автомобиль шел бы так, как я хотел. Только в этом случае я мог быть доволен результатом.

3) Страстный велосипедист

Я рано понял, что велосипед — идеальный способ держать себя в форме, и страстно им увлекся. С середины 80-х до середины 90-х годов я каждый год проезжал 8 000–10 000 километров на велосипеде. Вместе с Куно Мессманном, тренером сборной Германии по лыжам, я участвовал во множестве марафонов, а также в соревнованиях на горных велосипедах на горе Гросглокнер. Рекорд на горной трассе Гросглокнера, установленный в гонке по австрийской стороне горы, тогда был 56 минут — мне же до финиша требовалось 1 час 6 минут. Самыми запоминающимися все-таки были велосипедные туры по Италии или Франции вместе с Эдди Мерксом. Там ежегодно собираются две дюжины отчаянных велосипедных асов, все, кроме меня, бывшие гонщики «Тур де Франс». Дневные этапы у нас были протяженностью порядка ста километров, при этом в долинах мы всегда ехали мирной группой. Но, вот дорога в гору, все ускоряются, словно, по команде: «Вперед!» Я три года подряд выигрывал у всех горные этапы, поскольку мне не было равных. Сегодня я все еще много езжу на велосипеде — но предпочитаю уже горный, а не дорожный велосипед.

4) Цель жизни — победа в Монте-Карло

Я никогда не мечтал стать чемпионом мира. Но однажды победить в ралли Монте-Карло, легендарнейшем ралли, всего лишь раз — это была великая цель жизни. Тогда я часто говорил: стану победителем Монте, уйду из спорта. Я занимаюсь гонками не ради денег. Хочу лишь понять, я мечтатель или действительно лучший. В этом заключалась моя мотивация. На многих победных фотографиях я выгляжу очень серьезным, на лице нет радости и восторга. Такой у меня характер, меланхолия вместо бурной радости. Когда я после ралли выхожу из машины, я удовлетворен тем, что моя работа выполнена на «отлично». Всё, это пройденный этап. Когда же в 1980-м я выиграл Монте-Карло, все было по-другому. Три дня я ликовал. Жизнь удалась — я достиг того, о чем мечтал. Я действительно хотел завершить карьеру. Мой штурман Кристиан Гайстдёрфер сказал мне: «Рано тебе уходить! Все только начинается, а ты хочешь уйти». Моя жена была того же мнения: «Подумай, ведь ты же живешь автогонками! Если уйдешь, не сможешь жить без этого». Да, я очень любил гонки, но совершенно терпеть не мог повышенного внимания к моей персоне. Я понял, что мне не удастся от этого избавиться, и решил продолжить карьеру. И правильно сделал.

5) Горечь поражения

Ралли Сан-Ремо в Тоскане наряду с Монте-Карло и Новой Зеландией — мои любимые. В 1981 году у меня еще не было контракта с Porsche, я был у другого автопроизводителя, а у него были финансовые проблемы. Поэтому на первенстве Германии по ралли я выступал на Porsche 924. После этого компания Porsche пообещала для Сан-Ремо предоставить мне 911-й. Надо было обязательно победить в этом ралли, я надеялся, что победа Porsche позволит мне в будущем выступать на заводских автомобилях компании. Старт в Сан-Ремо был дан на асфальте, и я вырвался в лидеры. Затем два дня в Тоскане надо было пройти по гравию. Здесь преимущество, конечно, было у полноприводных автомобилей. Наш расчет был такой: если после двух дней у полноприводных преимущество будет не более четырех минут, то этого нам хватит для победы, ведь затем предстоит еще ночь по асфальтированным дорогам. После последнего заезда на гравии отставание составило какие-то 2 минуты 10 секунд. Все было хорошо, пока у нас не оторвалась полуось. Это стало самым горьким поражением в моей карьере. Я четыре недели болел, не мог прийти в себя, так сильно я переживал неудачу.

6) Чемпион и маэстро

Герберт фон Караян был влюблен в автомобили. Всемирно известный дирижер хотел во что бы то ни стало познакомиться со мной, нас познакомил Фердинанд Пиех. Точнее, я отправился в Аниф, что под Зальцбургом, к Караяну. Маэстро спросил: «Знаете, почему я хочу проехаться с Вами в автомобиле?» «Ну да, Вы ведь знакомы с господином Пиехом, и у нас одинаковые автомобили». «Отнюдь. Знаете ли, у меня есть парусная яхта. Лучшее, что можно приобрести для себя. А мой самолет, двухтурбинный «Фалькон», лучший в своем сегменте. Я всегда стремлюсь иметь только лучшее. Поэтому мне хочется проехаться в Вами в одном автомобиле». Мы выехали из Анифа и помчались в Халляйн в горах Теннен. Через некоторое время Караян неожиданно сказал: «На видео я видел, что Вы тормозите левой ногой. Как это Вам удается, можете показать?» Я: «Для этого скорость должна быть на грани физически возможной». Караян: «Дорога пустая, спокойно разгоняйтесь до любой скорости. Будет левый поворот, я сбоку посмотрю, нет ли впереди машин». И потом он действительно при повороте налево наклонялся вперед к ветровому стеклу и каждый раз кричал: «Нормально, нормально!» На прощание он сказал: «Сейчас у меня небольшая репетиция, потом я снова позвоню Вам». После этого мы еще два года поддерживали отношения. Он был счастлив, когда садился за руль. А мне он пообещал: «Для Вас всегда есть билет на любой мой концерт. А чтобы попасть на него, Вы всегда можете воспользоваться моим самолетом». Мне было лестно получить подобное предложение, но я им ни разу не воспользовался. У меня тогда был очень плотный график.

7) Невероятная победа

После завершения карьеры раллийного гонщика в 1987 году я время от времени выходил на старт шоссейных гонок вместо Ганса-Йоахима Штука, когда тот почему-либо не мог. Так было в 1988 году на Трансамериканском ралли у Ниагарского водопада. На особо опасных поворотах трасса была огорожена бетонной стеной. Это значит: ни сантиметра в сторону. Для шоссейных гонок смерти подобно, если нет запаса, вы не сможете пройти поворот на пределе. На раллийных трассах, наоборот, к такому привыкаешь. В тренировочном заезде я прошел дистанцию с преимуществом в 2,6 секунды. Американцы сказали: «Чистая случайность! Вы видели? Он всегда проходит поворот лишь в десяти сантиметрах от стены. Завтра он не сможет выдержать пять кругов!» На следующий день была 40-градусная жара и 100 % влажности. Длилась гонка целых три часа, и я обошел всех, включая занявшего второе место Скотта Пруэтта. Их основная ошибка была в том, что они недооценили умение раллиста точно управлять автомобилем. Такая гонка была мне по вкусу.

Записал Бернд Цереллес
Фото Бернхард Хубер; частная коллекция